Летний сад - Дмитрий Вересов

Дмитрий Вересов

Летний сад

ПРОЛОГ

Душа в пространстве

– Невский… Невский… – голос слабо прорывался через вязкий серый эфир, но Кирилл четко отличал эти тихие звуки в общем хаосе. Вспомнились наездники-монголы, мертвая рука, слякотная грязь. Грязь, грязь…

– Невский едет! – Кирилл отвел руки от лица и затравленно огляделся. Вокруг – лошадиные морды в пене, гортанные крики кочевников, но до него, судя по всему, им уже не было никакого дела. Рядом с телегой, на которой сидел монах в накинутом капюшоне, высилась фигура всадника – светловолосого бородача в ярко-алой одежде. Сухоногий белый жеребец под ним нервно переступал ногами по грязи и всхрапывал.

– Ты не можешь, князь, бить моих людей! Ханский гнев настигнет тебя, как молния в степи настигает сайгу. Только обугленные рога остаются в желтом ковыле! И я, Урдюй, обещаю тебе ханский гнев! – говоривший мало походил на ордынца, хотя и вел свою речь на смеси татарского и русского. Медные кудри змеились по куньей оторочке его плаща. Высокий бледно-мраморный лоб и блеклые, чуть зеленоватые глаза выдавали в нем европейца. Его вороной конь был явно не степных кровей. Медноволосый вытянул скакуна плетью и ругнулся: – Got demmet!

– Что я слышу? Английскую речь?! Ты ли это, сэр Джон Петти, отрекшийся от христианского имени и родной Британии, угрожаешь мне, владетельному князю великой земли Русской? – слова светлобородого чеканной латынью перекрыли все суетливые обозные звуки. – Ханская милость позволяет не трогать нужных для Руси людей, не изнурять полоном искусных мастеров и сведущих в ремеслах холопов! Хану нужна дань! Деньги, а не бессмысленно загубленные на переходах данники! Зачем ты, сэр Джон-Урдюй, нарушил его волю и забрал в угон славных мастеров и умельцев? Могу ли я, их единственный защитник, допустить такое оскорбление воли моего старшего брата – владыки монголов и твоего также, сэр Урдюй, владыки?

– Если эти оборванные смерды, князь Александр, – медноволосый обнаружил не худшее владение латынью, – твои лучшие ремесленники, то очень странно, что жили они в таких варварских условиях, под дерном и землей, поленившись снабдить печи трубами!

– Ты и твои наездники – слишком частые гости в их краю. И гости обременительные. Но этому пришел конец – теперь я буду собирать дань и отправлять ее в Сарай. Как видишь, ханская милость пролилась добрым дождем над Русью! А вот ханский гнев может поискать другую жертву!

– Барракча! – бывший тамплиер развернул вороного и по-татарски отдал короткие указания своим нукерам. – Хорошо, князь Александр! Забирай своих людей, а монаха, – он указал плетью на серую фигуру в капюшоне, – мы проводим…

Часть 1

В то лето…

Глава 1

Контора глубокого бурения на страже душевного здоровья советских граждан

– Невский… Невский… Да господи, помнила же номер-то! С этой работой сама психической станешь… – пожилая медсестра сокрушенно покачала головой. – Короче, Ниночка, это не то третий, не то четвертый дом после Суворовского, и по той же стороне, где метро Александра Невского. Я понятно объясняю?

Ее молоденькая собеседница утвердительно кивнула.

– Вот, а там пройдешь во второй двор. Квартиру помню точно – 25-я. Скажешь, что от меня, и только потом попросишь Евгению Витальевну. Ну а на месте сама сообразишь. Будет она тебе говорить, что, мол, себе в убыток отдает, – не обращай внимания. Больше десяти рублей не давай.

– Вот слушаю я вас, Дарья Власьевна, и диву даюсь: смена в разгаре, работы выше головы, а вы молодую сотрудницу к какой-то спекулянтке направляете. Нехорошо, уважаемая!

– Ой, Джамсарран Баттаевич, а мы вас и не заметили, – Дарья Власьевна по-девичьи залилась румянцем.

– Ничего, ничего, это я так. В плане воспитательной работы в коллективе. Будьте добры, и вы и Нина, зайдите ко мне в пятнадцать ноль-ноль.

Главврач обошел сестер и склонился над Кириллом. Пациент, не мигая, смотрел в потолок. Взгляд был безжизненным.

– Научился или притворяется? – негромко спросил он.

– Научился, Джамсарран Баттаевич. Считай, уже месяц на строгом курсе. За месяц они все обучаются вот так, с открытыми глазами, спать…

– Ну-ну. Дарья Власьевна, с вашим-то опытом давно пора к Бехтеревой переходить, труды писать.

– Да ладно, доктор, кто же о бедолагах заботиться будет?

Женщина отстранила врача от койки, умело подоткнула полосатое казенное одеяло, поправила полотенце в изголовье.

– Значит, договорились. В пятнадцать ноль-ноль, и без задержек.

Доктор бросил взгляд на наручные часы. Нахмурился. Вспомнил все неприятные сюрпризы вчерашнего дня. Экстренный вызов на Литейный, категоричные указания о передаче Маркова особой группе, которая временно прикомандировывается к его учреждению. «Вот такая наша жизнь, – кисло улыбаясь, думал он, бредя по петляющим коридорам. – Указания получаем в КГБ, а не в горздраве». Снова вспомнил вчерашнее. Как орал на него этот красномордый!

«Харю нажрал, «Сейку» фарцовскую носишь! А завтра – родину менять пойдешь на джинсы с панасониками, а? Напомнить, что ты говорил шизофреничке Извольской десятого числа этого месяца, склонив ее к интимной связи? А ведь она – не-со-вер-шен-но-лет-няя! Понял? И никакого отчета тебе не будет! Примешь людей, временно оформишь, предоставишь помещения с отдельным входом! Подпишись здесь – и до гробовой доски будь нем как рыба. Вот пропуск. Все! Свободен!»

Но ведь он как специалист, как, в конце концов, руководитель, отвечающий за все и вся на этой территории, просто обязан знать, какие-такие изменения в назначенном лечении собираются производить эти неожиданные командированные.

Самое сложное в этой жизни – адекватно оценивать возможности людей, способных на подлость. Да, существует Леночка Извольская, контуженная соскочившей лапой троллейбусного пантографа, – девица потрясающих статей. Да, втемяшила она в свою больную голову, что неземной страстью пылает к ней ее лечащий врач Джамсарран Баттаевич Бадмаев. Да, он как лечащий врач терпеливо выслушивает от своей пациентки бесконечные предложения себя, параноидальные рассказы об их прошлых любовных свиданиях, которых не было и быть не могло! Это же бред! Обыкновенный, нормальный бред… Стоп! Бред нормальным быть не может! Права, наверное, Дарья Власьевна – «сам психическим станешь!» В конце концов пусть гэбэшники делают, что хотят. Плевать против ветра он не собирается. А Леночку – к чертовой матери – вычеркиваем! И из практики (пусть Самойлова с ней мучается!), и из диссертации. А жаль, такой интересный мог бы быть материал!

Прибывшие командированные симпатии у доктора Бадмаева не вызывали. Один из них был лет тридцати, невысокий, лысый, другой, уже явно разменявший пятый десяток, своей внешностью очень напоминал актера Олялина, но обладал богатой шевелюрой и был излишне подвижен. Одежда мужчин свидетельствовала об их достаточно хорошем благосостоянии, в ней присутствовала некоторая аристократическая небрежность. Кабинет доктора с их приходом наполнился ароматом дорогого импортного парфюма.

– В общем, Джамсарран Баттаевич, мы наслышаны о вчерашнем…

– Эпизоде, Игорек, – выручил лысого коллега.

– Да, эпизоде. Ваше профессиональное любопытство…

Тут Бадмаев попытался жестом остановить говорившего.

– Не надо отказываться. Так вот, оно естественно и понятно. И должно быть удовлетворено. Но…

– Только по окончании нашей программы. Видите ли, доктор, мы с Игорем Андреичем синтезировали некое новое вещество. Необходим процесс его обкатки перед запуском в промышленное производство. Вопрос: где лучше всего это сделать? Ответ – в Ленинграде, в вашей больнице.

– Павел, давай покороче, у человека и без нас хлопот достаточно.

– Ну, если короче… Уважаемый Джамсарран Баттаевич, наше изобретение должно облегчать частые стрессовые состояния жителя современного мегаполиса. Не давать возможности условного «скапливания» негативных психологических и поведенческих реакций. А поскольку ни оленеводы, ни шахтеры, ни советские колхозники не имеют соответствующей среды обитания, высокого образовательного уровня и устойчивой, генетически располагающей к умственной работе наследственности, мы остановили свой выбор на пяти помещениях вашей больницы. Я удовлетворил профессиональное любопытство коллеги?

– Более чем, Павел…

– Без отчества, можно по фамилии. Я – Сикорский, а Игорек – Латышев.

В дверь бадмаевского кабинета постучали.

– А вот, кстати, и ваши помощницы! Входите! – главврач встал и, приобняв за плечи вошедших Ниночку и Дарью Власьевну, представил их.

– Надеюсь, вы все будете довольны совместной работой. Мне очень будет не хватать этих сестер в палатах, но… Ничего не поделаешь – государственная необходимость.

Ниночка тихо ойкнула.