Места нашей силы - Мияки Тацудо

Мияки Тацудо

Места нашей силы

В одной маленькой деревушке вновь наступило лето. Оно наступало стабильно раз в году и могло принести лишь одно — радость от беззаботного время препровождения. Тут на природе, где ничто из городского обитания не могло нарушить покой, ждали в очередные школьные каникулы своих внуков бабушка с дедушкой. Маша и Никита приезжали к ним каждое лето. Им всегда было весело пребывать на свежем воздухе, выдумывать своей детской фантазией очередные вымышленные и не очень миры, находясь в них столько, сколько бы они никогда не смогли позволить себе в городе, куда не попадет ни один взрослый, если они сами его не впустят. И ни один гаджет не мог им помешать. Ведь это был тот уголок мира, где связь хоть и имелась, но не давала им той силы, что могла увлечь их на долгие-долгие часы безделья. Так и происходит развитие человеческой соображалки. Так росли и их мама, папа, и бабушка с дедушкой. Глядя на детей, они старались подсказать и передать им те знания, те возможности создания своего мира, чтобы потом он вел ребят внутри них же по пути, с которого будет сложно свернуть не на ту дорогу и будет проще найти себе подходящего спутника. Чтобы миры были крепче.

Маша с Никитой, увидя после долгой дороги дедушку с бабушкой, тот час же побежали к ним обниматься. Дети очень любили их, и знали, что ничего плохого кроме искренней радости от них не получат.

Отдых внуков начинался с осмотра старых владений. Они очень быстро, оббежав весь небольшой периметр деревенского участка, сделав первые наброски своих вымышленных миров, поспешили поделиться ими с дедушкой:

— А вон там, ну вон там, дедушка, у нас будет бургерная, — Никита очень любил бургеры и первым делом указал дедушке приблизительное местоположение своей идеи.

— А из чего ты будешь делать бургеры, уже придумал, маленький? — дедушка, улыбаясь, дал развитие его небольшой идее и увидел, как глаза ребенка, еще ярче засияв, понесли его мимо крыльца, вглубь дома, откуда он приглушенным голосом закричал бабушке:

— Ба, бабушка! У нас есть сыр? Огурцы?

Маша подошла к дедушке, ее идеи лишь чуть внесли красок в затею Никиты.

— Я буду готовить бургеры, ведь брат любит их.

Дедушка добавил:

— И ты тоже, верно?

— Еще как, — Маша улыбнулась и пошла дальше на осмотр всевозможных мест для их саморазвития.

Первые дни такого отдыха текли мерно. Они всегда начинались так. Каждый раз, когда дедушка отправлялся в магазин за продуктами, они как щенята за мамой бежали следом и всегда знали, что дедушка купит им чего-нибудь вкусненького. В дополнение к их вымышленным мирам внуки нуждались в вымышленных и не совсем запасах провизии. Иногда родители приезжали навестить их в свои выходные и привозили им целые пакеты такой вот провизии. Дети делили сладости между друг другом и, откладывая самое интересное, добавляли им моменты, в которых по их мнению было бы удобнее всего их съесть. В такие вечера они сидели со старой керосиновой лампой и слушали рассказы дедушки о его далеком прошлом не без иронии, он всегда любил вставить небольшой штришок, который был способен развеселить ребят, добавив им нелишнего интереса к происходящему. С этими мыслями они ложились спать и видели уже совсем другие сны, чем когда-то в период учебы в городе. Они каждый раз встречали своих папу и маму с электрички и так же беззаботно провожали родителей, зная, что пройдет одна очень сильная неделя, и они вновь увидят их. Потом ближе к концу лета они будут ходить за грибами, где дети то и дело будут, боясь заблудиться, окликивать взрослых, напоминая им о необходимости далеко не уходить от дороги.

Так и неслось их безмятежное детство. Мир за миром, день за днем. Пираты, водители, пожарные и прочие. Ложась спать и видя сны их миры приобретали яркие краски.

В один из таких дней они с бабушкой и дедушкой выдвинулись за малиной. Недалеко от их участка росла дикая малина, собрать которую они намеревались каждый раз, проходя неподалеку, возвращаясь обратно с похода по грибы. Только вот усталость не позволяла им сделать этого раньше. Бабушка с дедушкой, вооружив своих внуков, дав каждому по ведерку, выдвинулись на мероприятие, пожалуй, развивающее лишь мелкую моторику рук.

Маша с Никитой пошли с одной стороны, бабушка с дедушкой с другой. Они словно решили взять кустарник с ягодой в оцепление. Ник старался как можно быстрее продвигаться вперед, так как его не сильно увлекал сбор ягод, ему казалось, что время тянется очень медленно и сильно замедляет развитие его летнего отдыха. Он старался выдумать свой мир из происходящего прямо сейчас. Раз, два, он брал очередную ягоду в небольшое ведерко, и его нейроны выдавали мельчайшие идеи, за которые он, казалось бы, вот-вот и зацепится, и уже никогда не отпустит. Нить дергалась, вот еще чуть-чуть, и она треснула. Словно вмиг он полетел с этой нити куда-то вниз, но его спас стоявший небольшой батут. Он не просто, как принято батутам, отпружинил Никиту, а позволил ему лечь на него и, обернувшись, увидеть стоявшую рядом с батутом Машу:

— Это я тебе его придумала.

— Спасибо, спасительница.

Никита завертел головой и понял, что он на Луне. Прямо вдвоем с Машей они находились на Луне.

— А как же скафандры? — он вопросительно посмотрел на Машу.

— А я подумала — подумала и решила, что мы те самые необыкновенные люди, которые могут себе это позволить. В них было бы тяжело изучать.

— Что изучать?

— Мне кажется, мы сломали миры и сумели создать один, но безграничный.

— Это как, Маш? — Ник удивленно, но очень любопытно смотрел на нее.

— Ну, ты пока падал, я вот взяла, раз и батут тебе. Хотя, если ты помнишь, раньше нам приходилось для наших миров что-то брать и преобразовывать.

— Как это?

— Эх, глупый ты. Это когда из обычной травы ты делаешь свой сытный бургер.

— Ааа, теперь кажется понял. А тут мне из травы ничего не сделать?

— Нет, ну если очень хочешь, делай, конечно. Но сначала тебе придется траву сделать. Ведь на Луне ее нет.

— А сейчас? — он огляделся, и она в след за ним. На довольно большом участке серой планеты был вполне себе ровный, покрытый газонной травой, когда-то увиденной и запомнившейся Нику из фильма, участок.

— Вау. Ну теперь ты точно без бургера