Изоляция - Дэн

Дэн Уэллс

Изоляция

Переводчики: refuse, v1tell, sunnynight

Обложка: Катерина Маренич

http://vk.com/bookish_addicted

ГОРОД ЗУОКВАН, ПРОВИНЦИЯ ШАНЬСИ, КИТАЙ

2 июня, 2060

На город обрушилась артиллерия. Еще яростнее и ближе, чем раньше. Мэй Хао остановилась у окна и разглядывала клубы дыма и языки пламени на фоне китайского города. Пожары тоже стали ближе. Партиалы продвигались вперед и китайская штаб-квартира была уже не в безопасности. Мэй отошла от окна и побежала по коридору, держа стопку карт в одной руке и армейский спутниковый чемоданчик в другой. До нее уже доносился спор двух генералов.

— Мы должны перенести штаб-квартиру, — сказал генерал Ву. Мэй была его помощницей и для нее не было удивительно, что он говорит об отступлении. Он показал себя трусом с того дня, как она познакомилась с ним. Она влетела в комнату и положила карты на стол; он раскатал карты, не узнавая ее. Мэй открыла чемоданчик, пока он изучал их.

— Чертова армия удерживала эту линию неделями, — сказал он, проводя по неясной линии, проведенной через центр города красным восковым карандашом; линия была неясной по необходимости, потому что нельзя было с точностью сказать, какие здания удерживались армией в данный момент. — Теперь они прошли дальше, — продолжил генерал Ву, — по крайней мере, до сюда и, вероятно, еще дальше, — он ткнул пальцем в карту, словно точно знал куда надо. — Так или иначе, здесь больше не безопасно.

Генерал Бао раздумывал некоторое время, прежде чем ответить, хотя, Мэй знала, что это скорее из чувства такта, а не из-за нерешительности. Бао был противоположностью Ву во многих отношениях: он был молодым, в то время как Ву был старым, он был высоким и привлекательным, а Ву был круглым и некрасивым, он был храбрым — Ву был трусливым. Его раздражала осторожность и трусливость старика, но Ву был старшим генералом, а Бао всегда был очень дипломатичен.

— Мы не можем бегать вечно, — в конце концов, сказал он. — На нас была возложена оборона этого города, хотя с каждым днем того, что нужно защищать становится все меньше и меньше. У нас недостаточно сил, как вы и говорите, отбросить БиоСинтов назад, но позиция должна быть перенесена куда-нибудь.

— Ха, — сказал Ву, небрежно махнув на него рукой. Ву не имел чувства такта, как Бао: — Ты поднимешься и умрешь. Гражданская часть города мало нас интересует, наша единственная и настоящая цель — защита завода по производству боеприпасов, — он ткнул толстым указательным пальцем в центр, где находился завод. — Вот, что мы должны защищать, и наше сегодняшнее отступление сделает нашу позицию по его защите только лучше.

В комнату вбежал адъютант, поклонился каждому из генералов по очереди и протянул мягко светящийся планшет: — Генерал Бао Ксю Куин, послание с вышки.

Бао взглянул на Ву и взял планшет, читая быстро, пока его пальцы перелистывали фото.

— Плохие новости, без сомнения, — сказал Ву. — Как близко они сейчас, ученик, в пяти милях? В одной?

— Они в трех милях от нашей позиции, — сказал Бао, глядя на планшет, а Мэй было видно лишь движение, которое приковало его внимание. Он смотрел видео с поля битвы, вероятно, в прямом эфире. От взгляда на его лицо становилось ясно, что у защитников все было не очень хорошо. — Они быстро продвигаются. Возможно, настало время перенести наш штаб, — он взглянул на Мэй и та скромно потупила взгляд. — По крайней мере, ради безопасности персонала.

— Вот теперь ты говоришь здравые вещи, — сказал Ву, — даже, если маскируешь их под обеспокоенность. Вопрос в том, куда. — Он посмотрел на карту. — Враг не может пронзить сердце, которое не может найти. Лучше всего штаб-квартиру спрятать в университете, здесь; у них нет причин искать нас там и у них не будет возможности отыскать нас в лабиринте студенческого городка.

— Если сможем до него добраться, — сказал генерал Бао, показывая на карту. — С ползущей вверх по бульвару армией БиоСинтов и вот с этим каналом здесь, я думаю, университет будет скоро отрезан, — он задумался на мгновение, а потом указал на другую часть города. — Если вы должны оставить сердце армии там, где враг сможет его пронзить, вам нужно хотя бы защитить его оружием. Под библиотекой Зуоквана глубокие катакомбы, легко обороняемые и незыблемые. Мы должны туда перенести нашу штаб-квартиру и, когда придет время, защищать ее куда более надежно, чем здесь.

— Мы будем вынуждены защищать ее ценой наших жизней, — сказал Ву, — потому что отступать будет некуда. — Он указал на левый нижний квадрант на карте. — Городская черта отрежет нас от спасения задолго до того, как они схлестнутся с нами напрямую. Кажется, остается только одно место, где мы можем устоять.

Мэй знала ответ задолго до генерала; она подозревала, на самом деле, что Партиалы своим наступлением попытаются выбить их в единственное безопасное место.

— Завод по производству боеприпасов, — пробормотал Бао, озабоченно глядя на карту. — Не нравится мне все это. Эти дьяволы будут знать, где мы находимся и смогут уничтожить одним ударом и нас, и завод. Это и так самое ценное, что есть в городе, мы не можем сделать его еще более значимым.

Ву покачал головой: — Он ценный не потому что они хотят его уничтожить, а потому что хотят его использовать. Их наступление на остальную часть Китая провалится, если у них не будет поставок с завода, так что они не решатся уничтожить его полностью. Там мы будем в безопасности от артналетов, а наши наземные войска пока еще достаточно сильны, чтобы защитить завод.

Бао на мгновение задумался, но Мэй знала, что у него нет выбора. Это действительно было единственное место, куда можно было отступить. И если Мэй казалось, что это отличная ловушка, у генералов не было выбора, как шагнуть в нее. Бао кивнул, хотя по глазам было ясно, что он недоволен решением: — Значит, завод.

— Объявляй мобилизацию своих войск, — сказал Ву, оттесняя Мэй от чемоданчика. — Я мобилизую свои и, соответственно, обновлю наши карты. У нас есть связь?

— Да, сэр, — ответила Мэй. Ву сел, включил сенсорный экран, вызывая карту Зуоквана и обновляя схему расположения войск, которые передвигал туда-сюда, словно пешки на шахматной доске. Изменения будут переданы по всей сети всем командирам подразделений, что позволит согласовать все действия на основе команд генерала и позволит генералам контролировать защиту всего Китая. Вся война может вестись через этот чемоданчик и можно не бояться шпионов… до тех пор, пока вы полностью владеете этим чемоданчиком. Мэй все время держала его при себе.

Завыла сирена и в унисон с ней зазвонили телефоны у обоих генералов. Бао выругался и закончил отдавать приказы своим людям, поглядывая на входящие сообщения: — Дьяволы уже здесь, — сказал он. — Мы должны немедленно уйти. Ву закончил возиться с чемоданчиком и поднялся на ноги, принимая плащ, который Мэй подала ему. Солдаты устремились к своим командирам, чтобы защитить их и отвести в безопасное место; Мэй уже слышала выстрелы на улице снаружи. Ву выбежал из комнаты, оставив Мэй закрывать чемоданчик. Бао, который был более галантным, остался, чтобы подождать ее: — Мои люди отведут нас к вертушкам, мисс.

— Спасибо, — сказала она, награждая его благодарной улыбкой. Она взращивала в нем притяжение к себе, которым потом сможет воспользоваться и манипулировать им, как Ву передвигал войска на сенсорном экране. Теперь же это влечение проявлялось в том, что он старался защитить ее — типичная реакция для влиятельного человека, которая сейчас сработала в ее пользу. Не то, чтобы она была в опасности из-за «дьявольской армии»; она уже могла ощущать присутствие Партиалов внизу, связавшись с ними, когда они вошли на первый этаж. Они умело побеждали, а она передала им свое расположение, предупреждая, чтобы не подходили. У нее были конкретные приказы: Не позволить пока захватить генералов. Не позволить себе раскрыться. В приказах не было никакого смысла, но она подчинялась им, как всегда это делала. Для чего и была создана.

Ее звали Херон и она была шпионкой Партиалов.

ПАРАДЖЕН ЦЕНТР ПО СОЗДАНИЮ И ПОДГОТОВКЕ БИОСИНТОВ, МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ НЕ УСТАНОВЛЕНО

5 января, 2058

Первое, что она ощутила — звук.

Она не знала, что это звук, потому что она вообще ничего не знала; в ее жизни был самый необходимый минимум, чтобы это можно было назвать жизнью. Ребенок, находясь в утробе матери, чувствует тепло и движение, слышит звуки и голоса, видит свет и тьму сквозь плотный красный фильтр тела своей матери. Его мозг начинает обрабатывать эти ощущения еще до того, как закончит формироваться, — это ненасытная обучаемая машина, которая воспринимает мир еще до того, как понимает, что мир вообще существует. Младенец настолько привыкает к голосу матери, что в первые минуты после рождения даже плачет с ее интонациями.