Вторжение - Наталья Бульба

Бульба Наталья

Вторжение

 'Чудесный твой отец, преступник и герой,

  И ужаса людей, и славы был достоин'

  А.С. Пушкин 'Дочери Карагеоргия'.

ПОКЕР ДЛЯ ДАЙМОНОВ. ВТОРЖЕНИЕ

Глава 1

Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы

  Я опять не мог уснуть. И причиной тому... Я уже давно не задавался этим вопросом, просто принимая как должное. Но... не в этот раз. Этой ночью я точно знал, мысли о ком не давали мне раствориться в леденящем, но таком желанном небытие.

  Лера... Принцесса Лера Д'Тар. Маг Равновесия и носитель его сути. Дитя чужих миров, вобравшая в себя кровь нескольких рас. Гордая, но... не заносчивая. Мягкая, но... не слабая. И...

  А разве я сомневался, что эта девочка сама бросится в расставленную на нее сеть?

  Дать жизнь трем детям, суметь завоевать сердце темноэльфийского правителя и его сына, заслужить уважение этого пройдохи Гадриэля и... остаться чистым и наивным ребенком, не желающим понять, что выжить такой цветок может лишь в саду сильного и заботливого садовника.

  Не то что понимать - задумываться не стала. И ни тени сомнения. Ни на одно мгновение. Или....

  Пока я один, вполне могу позволить себе усмешку: я всегда умел быть убедительным.

  Странно, но именно такие вызывают двойственное чувство. С одной стороны, желание наступить ногой и давить до тех пор, пока и следа под сапогом не останется. С другой.... брезгливость: не делает это чести тому, кто называет себя воином.

  Вот только... почему-то не она.

  Или... в ее глазах я продолжаю видеть душу той, что когда-то сумела зажечь в моем сердце любовь? Так это стало столь далеким прошлым, что воспоминания перестали ранить, оставшись осознанием юношеской глупости. Или все дело в том, что внутри каждого воина живет не только жажда победы, но и подспудная, трудно осознаваемая потребность стать защитником? Увидеть в чьих-то глазах радость от того, что ты есть, что твое сердце бьется, а ладонь уверенно лежит на рукояти меча.

  Глупости!

  Жаль, что моя память не может меня предать и вычеркнуть из моей жизни сказанные Каримом слова, чтобы больше не смели тревожить меня.

  Как же давно это было....

  - Мой Ялтар.

  Я медленно обернулся от окна, которое уже неоднократно становилось спутником моих бессонных ночей, стирая со своего лица все терзающие меня не сомнения - мысли.

  - Вам опять не спится, мой Ялтар.

  Он размытой тенью скользнул ко мне: искусству быть незаметным я учил Айласа сам и, поистине, имел все основания гордиться своим учеником.

  Поэтому, уже в который раз порадовался тому, что в свое время сделал все, чтобы он не прошел испытание: хороших воинов много, а такого слугу найти практически невозможно. А если учесть, что он ни разу не усомнился в том, кому обязан своей жизнью...

  - Как наша гостья? - Мой голос прозвучал равнодушно, но... он не зря служил мне уже более двух тысяч лет, чтобы не ощутить в нем интерес.

  - Попросила оставить ее одну.

  В его глазах... недоумение и горечь. И он... он тоже оказался пойманным на ее незащищенность и бескорыстие. Скрытые за стеной такой безграничной воли, что даже я, Правитель Дарианы, уже ни один раз готов был преклонить перед ней колено, признавая ее право распорядиться моей жизнью. Приняв или... отвергнув.

  - Ты включил систему контроля? - Спросил я, словно не замечая, каким взглядом он смотрит на меня.

  Меня!

  - Да, мой Ялтар. Если что....

  - Она не покинет Дариану. - Перебил я его, не считая нужным выслушивать вздор. - Второй раз пробить портал я ей уже не помогу.

  Я прошел мимо него к столику, где стоял кувшин с пряным травяным настоем, стараясь не обращать внимание на резкую смену выражения его лица: теперь на нем было изумление. Впрочем, пока мы одни, он может думать и демонстрировать все, что угодно.

  - Вы...

  - Не спорю, что она достаточно сильна, чтобы попытаться это сделать. - Начал я, посчитав необходимым немного остудить его восторг. - Но кровь даймонов в ней не столь очевидна, чтобы Дариана охотно открыла ей свои границы.

  Хотя, я готов был признать, что когда она освободила свою силу, словно расправив крылья... я тоже ощутил что-то, похожее на благоговение. Настолько мягкой и притягательной была ее магия. И... чужой.

  - Вы хотели...

  Он спрашивал, а я... отвечал. Зная, что если хотя бы малейшее подозрение в его преданности проснется во мне, я без сожаления прерву его существование.

  И он тоже не заблуждался на этот счет.

  - Избавиться от тех, кто крутился у меня под ногами. Пока здесь были ее спутники и Асия, у нее хватило бы выдержки противостоять мне.

  Это было так и... не совсем так. Я не удивлюсь, если ей это будет удаваться и теперь, когда их нет. Но... тем напряженнее будет наша схватка. И желаннее победа.

  - И ради этого, мой Ялтар, Вы отдали Лилее свою мать и дочь?!

  Будоражащий аромат трав разливался по комнате, пока я наливал темную жидкость в узорчатый бокал, словно вспыхнувший багровым пламенем, когда настой маслянистой пленкой скользнул по его стенкам.

  Как бы ни желал я сейчас спрятаться в беспамятстве пьяного угара, дозволить такую роскошь я себе не мог. Лера, пусть и до конца не осознавая этого, была слишком серьезным противником, чтобы расслабиться хотя бы на мгновение. Слишком мужественным... и это почувствовали все, кто был на Большом приеме. Не зря же, вопреки моему жесткому приказу не приближаться к этой женщине, не нашлось ни одного, кто бы его так или иначе не нарушил.

  Стая варлахов, Хаос их прибери! Не просто почувствовали женщину, способную дать сильного и здорового ребенка, но и ощутили ту, которую при этом придется ломать, получая от издевательств невообразимое наслаждение.

  Хотя... мне оставалось лишь горько усмехнуться: я от них отличался только Правом Сильного, на котором собирался настаивать.

  - Асия там будет в большей безопасности. - Словно речь не шла о другом мире, который уже в ближайшее время познает силу наших клинков, словно не о дочери единственной женщины, о чьем уходе я иногда сожалел. - А Варидэ.... Я лишил их мир одного из магов Равновесия. На мой взгляд, это того стоило.

  Я сделал пару глотков, чувствуя, как настой окутал язык мягкой свежестью прежде чем скользнуть внутрь, смывая все тревоги и заботы. К этим травам меня приучила мать, которая очень хорошо разбиралась в них. И... любила.

  Ее руки нежно прикасались к каждому стебельку, обласкивали каждый бутон. Ее глаза вглядывались в каждую росинку, угадывая, пришла ли пора, налились ли стебли, листва соками, которые взбодрят или утешат, вернут спокойствие или одарят безумством схватки.