Выходной - Саша Захаров

Саша Захаров

Выходной

Выходной.

У меня есть приятель со странным прозвищем Воробей, которое он получил буквально недавно. Возвращаясь в нашу съемную комнату, что расположена на улице N, его лицо с одной стороны украшал свежий фонарь.

– Кто это тебя так?– спросил я.

– Да я шел и нагнулся завязать шнурки. Завязал, поднимаюсь и в это время воробей влетел мне аккурат в глаз.

* * *

Сегодня на улице странная погода. Все покрыто густым туманом и не видно даже соседнего дома. День с самого начала не задался. Я проснулся и заварил себе кофе. Поднимая гейзер с плиты я обжегся о крышку и пролил всё содержимое на себя. Ожоги были несильными, но как-то не особенно приятно ходить с обожженными ногами. Воробей был весь погружён в сон и, видимо, не слышал моей ругани. Приняв душ я хоть как-то уменьшил боль и стал думать над сегодняшнем днем. Был выходной и определено нужно было что-то делать. Воробей тем временем и не думал вставать. Я решил вспомнить детство и «прокатить его на велосипеде». Поместил бумажку между его большим и вторым пальцем ноги и поджог её. Он начал дрыгать поочередно ногами, пытаясь потушить её, и это было похоже на езду на велосипеде, отсюда и название. Воробей с криком оттолкнул меня.

– Ты чё совсем ума лишился?

– Да что ты разорался, это же детская забава.

– Пошел ты со своими забавами.

Он отвернулся и минут двадцать лежал молча. Раздался телефонный звонок.

– Кто звонил?

– Тебя это не касается, —буркнул Воробей.

– Да что ты обижаешься. Ну извини.

– Нас позвали в гости на какую-то вечеринку.

– Во сколько?

– В шесть.

– Ну значит едем, – радостно сказал я и закурил.

Через час мы уже были готовы и ждали автобус. Минут через десять он подоспел.

Народ в автобусе был навеселе. Кто-то громко смеялся и травил анекдоты. Воробей в нашем кругу славился тем, что знал сотни различных анекдотов. Он сразу вписался в ту компанию и шума прибавилось. Я остался на своем месте и пытался вспомнить, что мне снилось.

* * *

Я просыпаюсь в каком-то незнакомом месте. Рядом со мной несколько людей. Все сидят за столом и молчат. Кто-то плачет. Атмосфера нагнетающая и мне сразу захотелось убраться отсюда. Поднявшись на ноги я увидел, что люди сидят возле гроба. Я подсел к какому-то старику и налил себе выпить. После трёх рюмок я спросил:

– Кого хоронят?

Он промолчал. Видимо был сильно расстроен. Выпив еще я обратился к женщине напротив.

– Кого хоронят?

Она также промолчала и начала плакать.

Меня начало раздражать, что никто не мог мне ответить. Я встал и громко спросил:

– Да кого, черт возьми, хоронят?

Никто даже не шелохнулся. Тогда я подошел к гробу, открыл крышку и заглянул внутрь. Я увидел там свое тело. Оно лежало с открытыми глазами, а потом голова повернулась ко мне. Я смотрел в глаза самому себе, лежавшему в гробу.

* * *

Воробей подсел ко мне. Мы доехали к месту спустя час. Еще минут через двадцать мы оказались в доме. Везде был бардак и пьяные тела.

– О, привет, мальчики, – сказала нам хозяйка дома. – Пиво и прочие напитки находятся в гостиной.

Мы незамедлительно приступили к поглощению. Спустя мгновение Воробей опять куда-то пропал. Я продолжил пить пиво и просто сидеть. Минут через десять мне это надоело и я решил обследовать этот дом. Из кухни доносился до боли знакомый запах. Я подошел к трём парням и спросил:

– Есть еще?

И тут же передо мной лежал средних размеров косяк и две марки с кислотой. Я дал парням 2 тысячи и благополучно удалился. Кислота моментально оказалась под языком.

Выйдя на улицу я закурил и косяк. Через десять минут меня уже не волновала ни музыка, ни идиотские люди, ничего. Я просто сел на ступеньки и начал думать. Прошла будто целая вечность перед тем, как подействовала кислота. Идиотские люди стали вдруг мне приятны. Музыка словно ожила и стала моим другом. Я разговаривал с ней, я трогал её. Но вдруг мне захотелось убежать, просто уехать оттуда. Мне вмиг стало противно все на свете. Я хотел просто убраться куда-нибудь. Прыгнув в автобус я наконец-то успокоился. Было примерно двенадцать часов ночи. Я ехал один. Один в автобусе и один в мире. Никому не было дело до меня. Также и мне до всех. Автобус доехал до моей остановки и оставался почти километр до моего дома. Я шел по ночному городу ненавидя и город, и ночь. На углу моего дома был расположен кабак, возле которого вечно ошивались некоторые граждане. Один из них любезно попросил меня выпить с ними, на что получил отказ. Меня избили до состояния полусмерти. Я даже не понял за что. Но я ни капли не расстроился. За мной приехал скорая, но я уже лежал в гробу и смотрел в глаза самому себе.