Ямщик, не гони лошадей - Александр Шаргородский

Александр и Лев Шаргородские

Ямщик, не гони лошадей

КОМЕДИЯ

ПИТЕР — 65 лет

РОЛАН, его сын — 29 лет

ДЖИНН — 23 года

Действие происходит в наши дни, в шале, в Швейцарских Альпах.

Шале в горах. Яркое полуденное солнце заливает просторную комнату. Из большого балконного окна открывается вид на заснеженные Альпы. Посреди — Монблан. А, возможно, и Сервен или Матерхорн. Все зависит от того, где стоит шале.

Несколько секунд комната пуста, наконец, открывается дверь и входит ПИТЕР.

Он высок, широк в плечах, и пышная голова его бела, как альпийская вершина в окне.

В одной руке у него дорожный баул, в другой — пластинка. Он ставит баул, кладет пластинку и, не спеша, оглядывает комнату.

ПИТЕР. Э-эй! Есть кто-нибудь? (тишина) Ва-ся, где ты, отзовись! (никакого ответа). Анита, Вася, ау!! (никакого результата) Что за черт!

ПИТЕР начинает бродить по комнате, с любопытством оглядывает новые для него вещи, трогает их. Наконец, берет в руки фото и долго, с любовью глядит на него.

Боже, как она была красива!.. Сколько ей здесь? 18? Нет, скорее двадцать. Впрочем, какая разница, она всегда была красива. Ты всегда была прекрасна, недаром они не хотели отпускать тебя в Швейцарию. Единственно настоящая валюта — это красота. Красота — это национальное достояние. Не правда ли, Света?

Он подмигивает фотографии, ставит ее перед собой, усаживается в кресло и долго смотрит на изображенную на ней молодую женщину.

ПИТЕР (портрету). Сегодня замечательный денек! Мы так хорошо могли бы пройтись…

ПИТЕР вздыхает, поднимается, берет со стола пластинку и начинает рыскать по комнате.

ПИТЕР. Где-то здесь стоял мой проигрыватель. Где он? Чертовщина, шарлатан все повыбрасывал. Нет ни одной старой вещи (наконец, замечает в углу стереоустановку). Вот, кажется, то, что нужно.

Начинает возиться и никак не может выдвинуть диск. Нажимает на десятки кнопочек — зажигаются разноцветные лампочки, гремит рок, потом чей-то голос — но диск не выходит.

ПИТЕР. Ну и система. Без университета — не обойдешься.

ПИТЕР продолжал крутить — орет реклама, диско и в конце концов ему удается поставить пластинку.

ПИТЕР (вздыхая) Уф!

Он опускается в кресло и ждет. Из угла доносится шипение, и, наконец, пластинка поет. «Ямщик, не гони лошадей» — начинает петь пластинка, и ПИТЕР, прикрыв глаза руками, тихо начинает подпевать ей.

ПИТЕР (поет) «…Мне некуда больше спешить

Мне некого больше любить.Ямщик, не гони лошадей.»

Пластинка кончается, и некоторое время он сидит молча, затем отводит руки от глаз и смотрит на горы за окном.

Он сидит спиной к открытой двери и не видит, как входит ДЖИНН.

Она в ярком лыжном комбинезоне, с розовой лентой на золотых волосах.

Не замечая ПИТЕРА, ДЖИНН подходит к шкафу, раскрывает двери и начинает что-то искать там.

ПИТЕР оборачивается, и озорная улыбка озаряет его лицо. Он встает и на цыпочках крадется к ДЖИНН, а затем по-мальчишески закрывает ей сзади глаза руками.

ДЖИНН. Эй, РОЛАН, отпусти. Мы ж торопимся.

ПИТЕР (изменившимся голосом). Нет, это не РОЛАН.

ДЖИНН. А кто?

ПИТЕР. Отгадай!

ДЖИНН. Нино?

ПИТЕР. Нет, не Нино.

ДЖИНН. Седрик?

ПИТЕР. Не совсем.

ДЖИНН. Тогда не знаю. Кто это?

ПИТЕР. Питер! Это я — Питер.

ДЖИНН. Питер? Кто это?

ПИТЕР (удивленно) Как это — кто?!

ДЖИНН. Я не знаю Питера!

ПИТЕР. Не знаешь (убирает руки с ее глаз и поворачивает к себе). А теперь узнаешь?

Он осекся. Перед ним стояла незнакомая красивая девушка.

ДЖИНН. Не узнаю.

ПИТЕР. И я тоже. Кто вы?

ДЖИНН. Кто вы?!

ПИТЕР. Я? Я — Питер, старый бродяга и повеса, разрывающий смехом завесу бытия.

ДЖИНН. А как вы забрели сюда?

ПИТЕР. Я заодно блудный отец этого шарлатана.

ДЖИНН. Какого шарлатана?

ПИТЕР. Здесь живет шалопай Вася?

ДЖИНН. Какой Вася?

ПИТЕР. Простите, РОЛАН.

ДЖИНН. Д-да.

ПИТЕР. Ну вот, так я его папаша… Я думал, вы АНИТА.

ДЖИНН. Я Джинн.

ПИТЕР. Очень приятно. А где Анита?

ДЖИНН. Ее нет. И не будет.

ПИТЕР. Ага, понятно… Вы хотите сказать, что они развелись?

ДЖИНН. Он ее бросил.

ПИТЕР. Ну, видите, он таки разгильдяй.

ДЖИНН. В тот день, когда встретил меня.

ПИТЕР. Нет, он все-таки дикий. В его крови скачут табуны монгольских лошадей. Весь в меня!

ДЖИНН. Вы тоже бросали женщин?

ПИТЕР. Не успел… Но ради нее я бы бросил всех.

ДЖИНН. Ради кого?

ПИТЕР. Ради матери этого шалопая. ДЖИНН, давайте с вами выпьем за любовь.

ДЖИНН. (удивленно) Выпьем? Утром? За любовь?..

ПИТЕР. Ну да! За любовь можно пить всегда…

ДЖИНН. (растерянно). Да, но у нас здесь ничего нету… Сухой закон.

ПИТЕР. Это у вас сухой закон, не у меня.

Он раскрывает баул и достает оттуда три бутылки водки.

ПИТЕР. Какую предпочитаете — русскую, польскую, украинскую?

ДЖИНН. Я не знаю. Мне все равно — я не пью.

ПИТЕР. Вы не пьете?!

ДЖИНН. Н-нет.

ПИТЕР. А что же вы делаете?

ДЖИНН. Изучаю восточную филологию.

ПИТЕР. И не пьете?! Вы меня обманываете.

ДЖИНН. Почему?

ПИТЕР. Потому что восточная филология — это само вино. Строки ее — лоза, а буквы — виноград. И каждая строфа — искристый бокал. И каждое рубаи — бочонок рубинового. Вы любите Хайяма?

ДЖИНН. Очень.

ПИТЕР. Почему ж вы его оскорбляете?

ДЖИНН. Я?!

ПИТЕР. Читать Хайяма и не пить — это оскобрлять его! Скажите, почему вы оскорбляете великого персидского поэта? Хайям всегда был пьян, а чтоб понять пьяного — надо самому быть пьяным! Вы хотите понять Хайяма?

ДЖИНН. В общем, да…

ПИТЕР. Теперь я вижу, что вы действительно любите восточную поэзию (наливает ей рюмку, протягивает). Держите! (поднимает тост) За Омара Хайяма!

ДЖИНН. (улыбаясь) За Омара Хайяма!

Чокнувшись, они выпивают. Джинн — немного, Питер — до дна.

ДЖИНН. (удивленно). Вы впили всю рюмку?!

ПИТЕР. Да. Ведь за Хайяма!

ДЖИНН. Вы алкоголик.

ПИТЕР. Начинающий. Вот уже полвека я начинающий. Увы, нигде и ни в чем мне не удавалось достичь вершин. Кем я только не мог стать… Но никем не стал. Потому что в самые ответственные минуты, когда надо было сказать нужную фразу или сделать нужный жест, или что-то там нужное, мне отчаянно хотелось спать среди этих скучных людей, которые все решали. Вы не заметили — всегда все решают скучные люди.

ДЖИНН. Поэтому вы никогда ничего не решали.

ПИТЕР. Вы отгадали, всю жизнь я делал только одну вещь.

ДЖИНН. Какую?

ПИТЕР. Я любил (вновь наливает в рюмки). Скажу вам — это хорошее занятие (чокается). Ладно… Давайте выпьем за вершины. Чем больше мы выпьем — тем быстрее мы их достигнем. За вершины!

ПИТЕР опрокидывает рюмку. ДЖИНН с интересом следит за ним.

ДЖИНН. (улыбаясь). И на какой же рюмке вы достигаете?

ПИТЕР. Зависит от высоты. И от компании. Очень важна компания.

ДЖИНН. Ну, скажем, в моей?